Современные теоретики нередко считают фэнтези явлением исключительно европейской культуры, выводя его корни из мифов о короле Артуре и кольце Нибелунгов. Однако если взглянуть на вещи шире, мы обнаружим, что фэнтези в той или иной степени может зародиться в рамках любой культуры, где имеются предания о прошлом и художественная литература. Страна Восходящего Солнца — не исключение. Причем японское фэнтези можно разделить на два русла: собственные фантастические романы на историческом материале и творческое переосмысление пришлых, западных образцов жанра.
Фэнтези в широком смысле этого слова может быть задано тремя критериями. Во-первых, это именно художественное произведение, а не летопись и не священный текст. Во-вторых, произведения этого жанра описывают мир, стилизованный под прошлое нашей действительности, — но не обязательно с этим прошлым совпадающий. Наконец, фэнтези наполнено фантастическими элементами и выдержано в романтическом ключе.
Блистательный принц
Если мы примем это определение, то обнаружим, что в Стране Восходящего Солнца фэнтези появилось еще в 10 веке, когда вся знать Столицы Мира и Покоя, Хэйан (ныне Киото), зачитывалась романами-моногатари.
Вот как начинается “Повесть о старике Такэтори”, один из краеугольных камней японской литературы: “Не в наши дни, а давным-давно жил старик Такэтори. Бродил он по горам и долинам, рубил бамбук и мастерил из него разные изделия на продажу...”. Похоже на зачин сказки? Не тут-то было! Для сказки герои повести слишком индивидуальны. Подробно описываются их переживания, воспроизводятся стихи и письма... Сказочная фабула легла в основу фантастической повести. Конечно, не все моногатари основаны на рассказе о чудесах, как “Повесть о старике Такэтори”. Но нет-нет, да и появится в них злой дух, чудесный принц из дальних стран, живой покойник... Что и говорить о таких повседневных в 10 веке явлениях, как заклинатель или мстительный призрак.
О том, какое воздействие на читателей оказывали эти романы, можно судить по такому, например, отрывку из дневника:
“Девочка, выросшая в тех дальних краях, где “кончается дорога на восток”, и даже еще дальше, — какой же, наверное, я была дикаркой! И как только сумела я проведать о существовании романов? Но вот ведь, проведала и стала мечтать лишь о том, чтобы эти книги увидеть! Днем в досужие часы, или сумерничая, сестрица, мачеха и другие женщины пересказывали отрывки из того или иного романа-моногатари, например, о принце Гэндзи, — я слушала, и интерес мой все более разгорался. Разве могли они по памяти рассказывать столько, сколько мне хотелось?”
Как видите, древнеяпонское “фэнтези” породило и своих эскапистов. Автор дневника провела всю жизнь в ожидании своего блистательного Гэндзи, но так его и не дождалась.
Литература для масс
Фантастика об ушедших днях в Стране Восходящего Солнца немногим моложе письменности. Но не стоит думать, что она была уделом одной только знати. В 8 веке монах Кёкай составил сборник “Нихон гэмпо дзэнъаку рёики” — “Записи о стране Японии и о дивных чудесах прижизненного воздаяния за добрые и злые дела”. Позже появились другие подобные сборники — как назидательные, так и просто повествующие об удивительных событиях современности или прошлых лет.
В 12 веке серия кровопролитных междоусобиц положила конец эпохе Хэйан. Вскоре стал набирать популярность жанр гунки — эпических повестей о событиях тех лет. Они рассказывали о реальных людях и их делах, но были полны фантастических подробностей: так, в “Повести о доме Тайра” главу дома Тайра Киёмори за его прегрешения преследуют и, в конце концов, забирают в ад демоны. Гунки существовали и как книги, и в виде устного предания.
В эпоху Эдо (то есть с 17 века) книгопечатание, прежде бывшее монополией монастырей, распространилось в городах, возникли частные типографии. В это время большую популярность приобрели отогидзоси — назидательные, юмористические или исторические рассказы с картинками, печатавшиеся ксилографическим методом. Они записывались без иероглифов, слоговой азбукой кана, что делало их доступными для полуграмотных городских низов.
Историческая тематика и сегодня занимает в японской культуре особое место. Впроче м, ознакомиться с современной японской фантастической литературой сегодня почти невозможно. Посмотрим, как выглядит фэнтези в играх и аниме.
Придуманная история
Начнем с фэнтези, созданного японцами на материале родной истории и культуры. Вот, например, полнометражное аниме “Кай До Мару” и сериал “Отоги дзоси”. Они основаны на легендах и театральных пьесах о Ситэнно — четырех воинах, хранивших в древности столицу Хэйан.
В фильмах и впрямь действуют исторические лица... в том числе и те, кого в то время давно уже не было в живых. Вымышлены названия эпох, перепутаны годы. Вместо демона-паука герои сражаются с племенем Земляных пауков, в действительности (а точнее, в полумифических летописях) уничтоженным за полторы тысячи лет до их рождения. Но дело даже не в этих “мелочах”. Важно то, что сюжет создан заново, с нуля, почти без связи с первоисточниками, и лихо закручен вокруг демонов и магии.
Еще более яркий пример — “Йома”. Несмотря на то, что действие фильма привязано к строго определенной исторической эпохе, от истории в нем осталось лишь несколько имен и географических названий: Ода Нобунага, Такэда Сингэн, бой при Нагасино... Если заменить их вымышленными, сюжет ничуть не пострадал бы, одинокий ниндзя точно так же искал бы своего друга, которому наскучило быть просто человеком. Кошмарный, фантасмагоричный, заполненный демонами мир этого фильма — это не в большей степени Япония, чем владения графа Страда фон Заровича из “Ravenloft” — Трансильвания.
Западное фэнтези выработало стереотип “усредненно-фэнтезийного” мира на основе истории и культуры европейского средневековья. Виртуальных миров, созданных “по мотивам” японской истории, но полностью оторванных от нее, немного. Даже если совпадения сюжета с исторической реальностью почти отсутствуют, японцы предпочитают помещать повествование, пусть только номинально, в реальную историю.
Японские авторы, работающие в жанре фэнтези, часто совмещают труд писателя и сценариста. Книги ложатся в основу комиксов-манга, те дают жизнь полнометражным аниме... Яркий пример — романы Хидэюки Кикути. Его перу принадлежат книги о Ди, охотнике на вампиров. Мрачная история одинокого охотника, в далеком будущем изничтожающего кровососущее племя, легла в основу двух аниме-фильмов. Та же участь постигла и городское фэнтези “Синдзюку, город демонов”. Кроме романов, Хидеюки Кикути создал мангу “Блюз Дарксайда”, которая также стала основой аниме.
Длинноухие и большеглазые
Впрочем, наличие собственной традиции не отменяет иноземного влияния. Нередко японцы пытаются создавать фэнтези по европейским канонам. Но, хотя внешнее сходство и есть, различие между ними существенно.
Откуда выросло западное фэнтези? “Эдда”, “Песнь о Нибелунгах”, легенды о короле Артуре, “Мабиногион”... А его японский двойник? Из самого западного фэнтези. В лучшем случае, это Толкин. В худшем — настольные ролевые игры. В силу культурного различия японец никогда не увидит в четверке идиотов, идущих непонятно зачем на край света, крестоносцев в поисках Грааля. И, взявшись за подражание, он создаст либо пародию... либо что-то вроде второсортного приключения для “Подземелий и драконов”. Яркий пример — сериал “Хроники войны Лодосса”, где действует команда: воин, священник, гном с топором и эльфийка-волшебница с кошмарной длины и формы ушами.
Что же до пародий... Пожалуй, здесь японцам нет равных: поиздеваться над жанром так, как это сделали создатели “Рубак” или “Полудракона”, удавалось немногим.
Впрочем, число талантливых пародий невелико. В основном же созданное в Японии “классическое” фэнтези смотрится довольно уныло. Это замечает и Хироэ Суга в рассказе “Конопатая кукла” из антологии современной японской фантастики “Гордиев узел”. Автор описывает вымышленное аниме “Дагрия”, фабула которого такова: сельская девочка странствует вдвоем с превращенным в дракона принцем, чтобы вызволить его возлюбленную принцессу из плена злого волшебника, который держит ее в заколдованном замке... Комментарии, пожалуй, излишни.
На руинах нашего мира
Но есть еще одно направление японского фэнтези, куда более достойное этого имени, — то, что можно назвать постапокалиптической техномагией, или технофэнтези. Знакомые примеры — “Цветы на нашем пепле” Юлия Буркина и “Мир пауков” Колина Уилсона. Если закрыть глаза на наукообразные описания катастроф, которые довели наш мир до жизни такой, если забыть, что древняя погибшая цивилизация, оставившая лишь легенды да артефакты, это наше человечество — то все останется по-прежнему: герои, владыки, чудовища. Но, выйдя из привычных декораций, сюжеты оказываются гораздо менее шаблонными.
На Западе это ответвление скорее редкость: слишком много допущений требует такой мир. В аниме, напротив, таких миров большинство — возмутительно неправдоподобных, но завораживающие красивых. Возьмем для примера серию игр “Final Fantasy”, известную не только анимешникам, но и любителям компьютерных RPG.
Каждая игра серии — это новый, с иголочки, мир, никак не связанный с предыдущими частями. При этом действие седьмой части начинается в технократическом мегаполисе, но главный герой вооружен самым что ни на есть мечом. В восьмой значительный кусок сюжета происходит в околоземном пространстве — но забрались туда герои, чтобы победить злую колдунью. В девятой есть телепортация и клонирование, но есть и лесная деревня магов. Любые техногенные штучки в подобного рода мирах вырваны из родной среды и легко могли бы быть заменены магическими аналогами — это не принесло бы ущерба сюжету, но стало бы катастрофой для атмосферы.
Замечательный пример — аниме-сериал “Путешествие на Запад” по мотивам одноименного китайского фантастического романа, написанного в пятнадцатом веке и популярного как на родине, так и в Японии. Впрочем, “по мотивам” — это слабо сказано. Создатели фильма совместили несовместимое, создав эпопею, ценную именно своей хулиганской атмосферой. Монах Сандзо с противодемоническим револьвером, дракончик-оборотень, превращающийся в джип, демоны в джинсах... Безобразие, да и только!
Отдельного упоминания заслуживает фэнтези-аниме, посвященное боевым роботам. В фэнтези эти неповоротливые и уязвимые громадины обычно становятся не просто оружием, а особого рода талисманом. Так, Ван из аниме “Видения Эскафлона” не просто воюет, облачившись в гигантский доспех: Эскафлон — это ключ от конца света, и только от Вана зависит, будет ли он применен.
В конце концов, для того и нужна “антинаучная фантастика”, чтобы творить миры, исходя из красоты, а не правдоподобности. Неудачные опыты такого рода выглядят дикой смесью несовместимых элементов, хорошие — гипнотизируют своей красотой.